Простой лесной орех,Ты не миндаль, не кешью.Возьми меня, орех,В свою страну орешью,Где много ви-та-миновИ ми-кро-э-ле-мен-тов,Умчи меня туда, лесной оре-е-е-е-е-ех…
– Стоп-стоп! – дирижер остановил хор и постучал палочкой о пюпитр. – Никуда не годится. Не верю. Не ве-рю. Думаете, если работаете для рядовых москвичей, а не для снобов из филармоний, не надо выкладываться? Большая ошибка. Все наоборот. Вас будут слушать в пятистах супермаркетах по всей области, ежедневно по полмиллиона человек. Им не нужно объяснять про микроэлементы: они знать не знают, с чем это едят. Они должны вместе с вами ощутить полет, ясно? По-лет. Они сами должны почувствовать себя вот этими орехами, вам ясно? Всем ясно? Тогда давайте еще раз, с первой цифры. Но сначала кто-нибудь принесите ребенку попить, иначе он не вытянет верхнее ля. Я ведь угадал, Григорий?
С нашей смотровой площадки мы видели, как юного солиста Григория бережно отцепляют от спинки стула и наливают ему газировки.
– А разве орехи могут летать? – поинтересовалась все та же розовая дурочка. – И что, по правде есть такая орешья страна?
Оба японца, переглянувшись, опять закивали. Таджик на этот раз не повернул головы, внешне оставаясь ко всему безучастным, но его загипсованная рука сама дернулась вниз, словно у нее было особое мнение – как в страшном комиксе «Зловещие мертвецы». Обладатель бархатного пиджачка сдвинул кепку на затылок и пожал плечами: дескать, сам не видел, не летал, врать не буду. Сушеная американка строго процедила: «Итс импосибл, бэйби». Наша гидша Ирма Игоревна рассерженной коброй зашипела на всех: «Тсс. Тсс. Тсс». Я понял, что лучшего момента свалить не будет, и стал тихонько отступать к выходу.
Глава шестая. Голуби войны
Эрик и Эдик уже терпеливо дожидались меня у дверей павильона номер 19. Как они проникли в «Мосфоно», допытываться я не стал: и так понятно, что не через ворота и не по билетам.
– Задержитесь пока в коридоре, на втором этаже, – попросил я у братьев. – Побудьте недалеко от офиса 221, чтобы я мог вас увидеть. Когда я высунусь, заходите по одному. Сперва Эрик, потом Эдик. Можно наоборот, но, главное, не вдвоем. А дальше – по плану… Ну все, я иду к Бучко… Хотя погодите, еще не иду.
Я прислонился к стене, развязал тесемки и с наслаждением стянул уже ненужные меховые тапочки экскурсанта. Уф, маскировке конец: когда инспектор ФИАП при исполнении, он не обязан подчиняться чужим ведомственным инструкциям. Тем более что я и своим-то не больно подчиняюсь. Вламываться без ордера, без улик – занятие бесперспективное, инспекция так не поступает. На то и расчет.
– Можно к вам? – спросил я, приоткрывая дверь с номером 221.
Никто не отозвался, и я вошел. Внутри главный офис ООО «Бучко Аудиопродакшн» имел вид большого аквариума, только вместо рыбок повсюду царили птицы. Вдоль стен высоко под потолок уходили ряды клеток, которые и клетками-то назвать было неловко: это были однокомнатные прозрачные мини-коттеджи семьдесят на семьдесят, оборудованные принудительной вентиляцией и заселенные элитными жильцами, от сине-желтых макао до широкохвостых лорикатов. Наших отечественных носителей я, как ни вглядывался, здесь не заметил. Возможно, птиц когда-то содержали в боксах нижнего яруса – тех, что поменьше и победней, – но сейчас все они пустовали.
За столом с бело-золотой табличкой «И. В. БУЧКО» расположился коренастый шатен лет пятидесяти. Не обращая ни на кого внимания, он что-то неторопливо складывал и перемножал на новенькой электрической счетной машинке, а результат выписывал в столбик на лист бумаги. Хозяин офиса, должно быть, не отвык еще от работы с простым арифмометром, поскольку время от времени машинально пытался нащупать у своего агрегата боковую ручку механического привода. Всякий раз его пальцы хватали пустоту.
Минуту или две я завороженно следил за борьбой привычки с прогрессом, потом кашлянул. Ноль внимания. Пришлось подать голос.
– Здравствуйте, Илья Владимирович, – сказал я. – Меня зовут Иннокентий Ломов, я инспектор ФИАП… Мы можем поговорить?
Шатен щелкнул кнопкой, вновь поймал пальцами воздух, записал на листе еще одну цифру и лишь затем проговорил, не поднимая глаз:
– Ломов, Ломов… От кого же я недавно слышал эту фамилию?.. А-а-а, вспомнил. С утра в магазин к моему знакомому являлся крайне самоуверенный молокосос. Размахивал удостоверением и пытался впаять статью за контрафакт… Это, случайно, не ты был?
